Расходясь по реке все шире, все дальше,
волны набегали на берег, колебали и пригибали к земле жидкие кусты ивняка и, разбившись с шумным плеском и пеною об откос, бежали назад, обнажая мокрую песчаную отмель, всю изъеденную прибоем.
Нас это мало беспокоило: справа была намывная полоса прибоя, лишенная растительности, которая, правда, дальше суживалась до 3–4 метров и поэтому покрывалась водой каждый раз, когда
волна набегала на берег, но все же здесь можно было обойти огонь стороною.
Неточные совпадения
Между тем тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь в ущелья, ревел, свистал, как Соловей-разбойник, и скоро каменный крест скрылся в тумане, которого
волны, одна другой гуще и теснее,
набегали с востока…
Неприятно,
волнами,
набегала дремота, но заснуть не удавалось, мешали толчки изнутри, вызывая дрожь в теле.
На темно-сером небе кое-где мигают звезды; влажный ветерок изредка
набегает легкой
волной; слышится сдержанный, неясный шепот ночи; деревья слабо шумят, облитые тенью.
Но вот ветер
набежал, и зашумели верхушки, словно падающие
волны.
Выйдя на намывную полосу прибоя, я повернул к биваку. Слева от меня было море, окрашенное в нежнофиолетовые тона, а справа — темный лес. Остроконечные вершины елей зубчатым гребнем резко вырисовывались на фоне зари, затканной в золото и пурпур.
Волны с рокотом
набегали на берег, разбрасывая пену по камням. Картина была удивительно красивая. Несмотря на то, что я весь вымок и чрезвычайно устал, я все же сел на плавник и стал любоваться природой. Хотелось виденное запечатлеть в своем мозгу на всю жизнь.
— Нет, я исполнился гневом против всех и всего; но еще божья милость велика, что он скоро затих во мне; зато мною овладели два еще горшие врага: печаль и уныние, которых я до сих пор не победил, и как я ни борюсь, но мне непрестанно
набегают на душу смрадом отчаяния преисполненные
волны и как бы ропотом своим шепчут мне: «Тебе теперь тяжело, а дальше еще тягчее будет…»
Волна за
волной тихо
набегала на берег, и пена их становилась белее, а
волны темнели.
Они пошли по берегу. Адриатика катила перед ними свои мутно-синие
волны; они пенились, шипели,
набегали и, скатываясь назад, оставляли на песке мелкие раковины и обрывки морских трав.
Привязав челнок к лодке, Захар и Гришка ловко перебрались в нее; из лодки перешли они на плоты и стали пробираться к берегу, придерживаясь руками за бревна и связи, чтобы не скатиться в воду, которая с диким ревом
набегала на плоты, страшно сшибала их друг с другом и накренивала их так сильно, что часто одна половина бревен подымалась на значительную высоту, тогда как другая глубоко уходила в
волны.
Один раз летом возвращался я откуда-то из-за Невы; погода была ясная и жаркая; но вдруг с Ладоги дохнул ветер; в воздухе затряслось, зашумело; небо нахмурилось,
волны по Неве сразу метнулись, как бешеные;
набежал настоящий шквал, и ялик, на котором я переправлялся к Румянцевской площади, зашвыряло так, что я едва держался, а у гребца то одно, то другое весло, не попадая в воду и сухо вертясь в уключинах, звонко ударялось по бортам.
Солнце, смеясь, смотрело на них, и стекла в окнах промысловых построек тоже смеялись, отражая солнце. Шумела вода, разбиваемая их сильными руками, чайки, встревоженные этой возней людей, с пронзительными криками носились над их головами, исчезавшими под
набегом волн из дали моря…
Дыханием тёплым у моря весна
Чуть гривы коней их шевелит,
На мокрый песок
набегает волнаИ пену им под ноги стелет.
И быстро
набегает теплая нежная
волна в душу Дуни…
Волна безграничного влечения к ее маленькой подружке. Незаметно поворачивает голову Дуня и, под партой протянув ручонку, трогает худенькие пальчики Дорушки.
Любовь к Лизе, как прилив и отлив моря, то
набегала на его сердце бурными, кипучими
волнами, то успокаивалась на мысли, что если она к нему равнодушна, так он пустит свои горячие надежды по ветру и по-прежнему обратится к одним заботам о благосостоянии матери и сестер.
Черной каймой отражались берега в реке, в вороненой стали ее вод дрожали звезды, чешуйчатые
волны робко
набегали на берег и монотонным плеском своим наводили дремоту на вежды полицейского служителя.